За гранью мечты - Страница 3

— Твоя неожиданная забота об отце весьма похвальна, — растягивая слова, с издевкой произнес Марк. — А теперь одевайся, Сью. Я отвернусь, чтобы не оскорблять твои утонченные чувства. — И, резко повернувшись, отошел в другой конец палаты.

Сузен посмотрела ему в спину, задетая хамским тоном. Затем обреченно перевела взгляд на одежду, которую по-прежнему прижимала к груди. Ни сил, ни желания противостоять Марку у нее больше не было. Одевшись, девушка медленно пошла по палате, жалея, что не может здесь остаться. Она чувствовала: произошло нечто необычное. Но расспрашивать Марка было бесполезно — он скажет, лишь когда сам захочет. А это значило, что ей придется поехать с ним.

При звуке ее шагов Марк обернулся, окинул сестру быстрым взглядом и озабоченно нахмурился:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Он впервые проявил хоть какой-то интерес к моему здоровью! Хотелось бы знать, насколько искренне его участие, подумала Сузен, а вслух произнесла:

— Я чувствую себя превосходно.

— Ну и отлично, — заключил Марк и взял девушку за руку.

Он крепко сжал ее пальцы, как будто опасаясь, что она снова вздумает сбежать, и Сузен с досадой ощутила, что ее пульс забился учащенно. Прикосновения Марка все еще волновали ее — даже теперь, спустя почти два года!

Он уверенно вел машину по улицам большого города, привычно лавируя в транспортном водовороте. В какие-то считанные минуты они оказались за городом. Марк шумно выдохнул и откинулся на сиденье. Сузен увидела, что он постепенно успокаивается, хотя напряжение все еще чувствовалось в его позе и выражении лица.

Теперь они ехали по сельской местности. Дороги, которые летом заполняли туристы, сейчас были пустынны. Черные поля подернулись тонкой пеленой белой изморози. Неподвижные деревья простирали свои узловатые ветви, словно искривленные болезнью руки, вверх, к мрачному бессолнечному небу, как будто умоляя послать им хоть немного тепла.

Единственным признаком жизни были вороны, облепившие сереющие изгороди по обеим сторонам дороги.

По телу Сузен пробежала дрожь: день был таким же гнетущим и мрачным, как и безысходное отчаяние, которое она ощущала в сердце. Атмосфера в автомобиле оставалась по-прежнему гнетущей. Как будто невидимая стена воздвиглась между Сузен и Марком — стена ненависти и старых обид. Тишина была такой тревожной и хрупкой, что Сузен не осмеливалась ее нарушить и продолжала смотреть на безрадостный пейзаж за окном. Чувства ее пребывали в крайнем смятении. Она спрашивала себя, помнит ли он, как они расстались. Сама Сузен помнила все, каждую деталь…

Тогда она нашла себе работу и собиралась покинуть дом. Но Марк остановил ее в прихожей, делая последнюю попытку удержать, убедить остаться.

— Сью, прекрати! — сказал он, отбирая у нее чемодан и ставя его на пол. — Это не то, чего ты хочешь, и ты не можешь об этом не знать.

— А тебе известно, чего я хочу? — воскликнула она в негодовании.

Сузен все еще чувствовала себя оскорбленной из-за того, что ее решили отправить в пансион, даже не удосужившись посоветоваться с ней. Они привыкли считать ее ребенком, но она докажет им, что уже давно взрослая!

— Кого интересуют мои желания? — пробормотала Сузен, ненавидя Марка за то, что он не вступился за нее, а согласился с решением отца и мачехи. Он тоже хотел, чтобы она уехала, хотел избавиться от нее! Эта мысль была непереносима: ведь Сузен тогда еще продолжала любить его…

— Всех нас интересуют, Сью, поверь. Марк говорил спокойно и убедительно, но ей уже все было безразлично. Глубоко уязвленная его поведением в сложившейся ситуации, она не могла сдержать охвативших ее разочарования и обиды.

— Неужели?!

Лицо Марка исказилось словно от боли, когда он схватил ее за руку.

— Да! — раздраженно ответил он. — Мы все беспокоимся о тебе, а ты просто глупая маленькая девчонка!

Метнув на него испепеляющий взгляд, она резко вырвала руку.

— Послушай, Сью, — снова начал Марк, решив, очевидно, применить новую тактику. — Давай все спокойно обсудим. Если тебе не нравится идея с пансионом, возможны другие варианты.

— У меня уже есть свой вариант, — быстро возразила Сузен.

Девушке пришлось самой побеспокоиться о работе для себя, так как Марк занял принадлежавшее ей по праву место в бизнесе отца. Однако Сузен не спешила раскрывать перед ним свои карты. С удовлетворением она отметила удивление, появившееся на его лице. Но вскоре оно сменилось гневом.

— Это нелепо! — воскликнул Марк. — Как ты будешь содержать себя? Ты же ведь еще…

Ребенок? — вставила она, дрожа от гнева.

Ты это хотел сказать? Нет, Марк! Неделю назад мне исполнилось восемнадцать, я уже совершеннолетняя!

Сузен говорила с достоинством, стараясь не выдать боли, которую испытывала. Она прилагала много сил, чтобы заставить Марка видеть в ней взрослую женщину, но ей это так и не удалось. Вот и сейчас она пыталась добиться того же — и опять напрасно.

— Если ты взрослая, тогда и веди себя соответственно, — холодно сказал он.

— Да, я взрослая! И я буду делать то, что захочу! — не сдавалась Сузен, снова берясь за ручку чемодана.

— И больше тебе ни до кого нет дела? — резко спросил Марк. Затем добавил более мягким тоном: — И даже я ничего для тебя не значу?

Ее ресницы взлетели вверх при этих словах. Сузен замерла в надежде, что сейчас он начнет умолять ее остаться, скажет, как любит ее… Но он не сказал ничего, И тогда ей захотелось оскорбить этого человека, который так жестоко, бесчеловечно разрушил ее девичьи мечты.